Мирное время или временное перемирие? Мне не понять. Мне, как ребенку 2-х культур, никогда не понять этой войны.
Моей матери только-только исполнилось шестнадцать, когда отец выкупил ее у племени. Он тогда и не догадывался,почему племя так легко ее отпустило - он любил ее. Его счастье длилось не долго, чуть больше года… Ровно до моего рождения... Она не смогла пережить этих родов. Иногда мне кажется, что отец ненавидит меня - ведь я убила его любимую скво. Я не сын, которому он сможет полностью передать свою профессию охотника - я на половину индианка, что закрывает нам вход во многие белые города. Но чаще всего я точно знаю, что он меня любит - я единственное, что его держит в этом мире.
Мы много путешествовали с ним по лесам и маленьким городам. Я очень рано узнала что такое отношения между мужчиной и женщиной. Нет, отец не привел в наш дом новую мать...Он лишь искал утешения в бокале виски и под юбкой очередной красотки из салуна. Он всегда показывал их мне и говорил: «Запомни Джу: это те, кем ты не имеешь права стать». Когда мне было около 10 лет, мы поселились в нескольких километрах от очередной золотодобычи. Город быстро разрастался, и отцу было куда сбывать туши поверженных им животных. Когда мне исполнилось 12, папы не стало... На охоте его укусил зверь, пошло заражение, и я не смогла его выходить. Все что мне от него осталось - это несколько долларов и старый индейский нож.
Не знаю, повезло мне или нет, но меня забрала в салу,н где она работала, одна из бывших женщин моего отца. Она всегда говорила, что я ей как дочь, что сделает из меня самую лучшую танцовщицу - такую, что посмотреть на мой танец мужчины будут приезжать из других городов. Но она не упустила шанса попытаться меня подложить богатенькому старичку, что давно пожирал меня своими сальными глазками.
Мне тогда едва исполнилось пятнадцать...Три года в этой клоаке сделали из меня очень сильную женщину, не смотря на мой юный возраст. Три года ада, три года тупых шлепков и сальных намеков. Я ненавидела танцевать, видимо из-за этого хорошей танцовщицей я так и не стала. А может все делои из-за цвета моей кожи, кто знает. Но максимум что из меня вышло - хорошенькая официантка, поглазеть на которую собирался весь город. Спасибо отцу, от которого мне передались ярко рыжие волосы - единственная черта моей внешности что выделяла меня не как краснокожую. Спасибо ему, ибо если бы их не было то то, что должно было произойти сегодня, произошло бы намного раньше... и намного в менее романтической обстановке. Все было так...
- Джу! Иди убери 4-й номер.
- Да мэм, – ответила я, про себя пробурчав: "Неужели эти шлюшки не могут сами убрать следы своего падения".
Я поднялась на второй этаж. Дверь в 4-м номере была открыта, а из соседних комнат не раздавалось стандартных для этого времени стонов, но я не придала этому значения. Ничего не подозревая, я вошла в комнату и пошла в сторону стола, чтобы положить принадлежности для уборки. Первое, что меня насторожило, была застеленная кровать, что не соответствовало тому, что до меня здесь должно было происходить. Но было уже поздно...Дверь за мной закрылась, и я услышала щелчок от замка. Мышеловка захлопнулась. Я с ужасом посмотрела на кровать и начала понимать, зачем меня сюда пригласили.
- Ну-с.. поворачивайся, красотка. Раз ты сюда пришла - то ты готова стать настоящей женщиной, – услышала я ехидный скрипучий голос за своей спиной.
Медленно что бы не упасть и не облегчить ему задачу, я стала поворачиваться в его сторону. Он стоял, подперев своей жирной спиной дверь, сально улыбался. Заметив, что я смотрю, нетерпеливо стал стаскивать с себя рубашку.
- Я думаю вряд ли твоя мамочка не предупредила тебя, зачем посылает сюда. А даже если и не предупредила, я думаю мы все равно об этом никому не скажем. – ухмыльнулся он и пошел на меня.
- Неет, - единственное, что я успела проговорить, пока его губы не впились в мои.
Я пыталась кричать, вырываться.. но меня никто не слышал. И только пыхтение, а так же слова «можешь орать громче, все равно тебе никто не поможет» возвращали меня к реальной жизни. Он был таким большим, тяжелым и грубым, что мое тело было сплошь покрыто синяками, платье было практически изорвано на лоскутки, а надежда, что мне удастся этого избежать, таяла. И именно в тот момент когда я устала сопротивляться и уже была готова сдаться, с улице послышались крики.
- Индейцы идут! Всем приготовить оружие!
- Вот сукины дети, не дают поразвлечься по-человечески! – бурчало это чудовище, натягивая на себя штаны. Потом он резко обернулся в мою строну, ухмыльнулся, оторвал изрядный кусок от остатков моей юбки, разорвал его на две части, одним связал мне рот, а вторым привязал мои руки к кровати,после чего он сказал
- А ты, цыпочка, оставайся здесь, нам еще надо будет отметить победу.
- Ненавижу… - единственное, что я успела попытаться произнести перед тем, как отключилась от сильного удара.
- Это на всякий случай что бы не сбежала...
Очнулась я все все еще связанной, от сильных толчков и ударов и так сильно побитого тела об спину лошади. Меня перекинули как тюк с вещами через спину лошади. Одним боком я ощущала горячее тело везшего меня мужчины, а на втором лежала его рука, по захвату которой я понимала, что это явно не ударивший меня недавно старик. Я попыталась открыть глаза, чтобы посмотреть кто меня везет, но в этот момент лошадь подпрыгнула, я ударилась грудью об бок лошади, почувствовала сильную боль и отключилась.
Следующее мое пробуждение было более приятным, у меня были развязаны ноги и руки. Я лежала совершенно обнаженной на медвежьих шкурах, все тело болело и было смазано жутко вонючей смесью. Я пыталась понять, где нахожусь, но было темно. Я хотела ощупать пространство вокруг себя, но руки плохо меня слушались, а там, куда им все-таки удалось дотянуться, были только шкуры. Я попыталась сесть, но все тело болело и мне это не удалось...Ммне оставалось только ждать. Ждала я недолго, наверное, около часа. Где-то спереди появился просвет,а в нем показалась индейская старуха. «Что со мной теперь будет», - промчалось у меня в голове, а лицо исказила гримаса страха. Но старуха не обратила на это внимания. Что-то пробурчав на своем языке, она подошла ко мне и обмазала меня вонючей смесью.
- Отдыхай, Вагош, тебе еще понадобятся силы, – Сказала она выходя из вигвама.
Мне ничего не оставалось, как последовать ее совету и провалится в сон. Сколько раз я еще просыпалась от ее прикосновений и жуткого запаха мази, я не помню. Но через сутки мне стало так хорошо что я смогла сесть. Тогда она принесла мне одежду.
- Спасибо, – сказала я ей, не забыв спросить, – Как тебя зовут? Как я здесь оказалась? Что со мною будет?
- Всему свое время, - сказала она, поворачиваясь к выходу из вигвама. – Меня зовут Наоквэгижигоквэ, на языке бледнолицых это звучало бы «Женщина Полуденного Неба».
Одевшись в принесенное мне платье, я вышла из вигвама. Моему взору открылась небольшая деревня. В основном те, кого мне удалось рассмотреть, были старики, женщины и дети. Они шептались между собой и смотрели в мою сторону. И только слева от входа в лес я заметила статного индейского юношу, он во все глаза смотрел на меня таким взгядом, от которого я тут же покраснела. Он же, заметив что и я смотрю на него, сразу скрылся в лесу.
- В тебе ведь течет наша кровь, юная Вагошэнес? - спросила Наоквэгижигоквэ.
- Да, моя мать была ваших кровей, хотя вряд ли вашего племени. Мою мать отец выкупил у одного племени, но она умерла при родах.
- Мы не отдаем наших женщин бледнолицым. Из-за этого мой сын забрал тебя из их города.
- Я благодарна ему за это. Это… это … было ужасное место, – тут я сорвалась, упала около вигвама и разрыдалась. Никто не останавливал меня, а она дала мне полностью выплакаться, потом помогла подняться, показала налево и сказала:
- Река там, тебе надо смыть остатки мази.
Взяв из ее рук запасное платье, я направилась к реке. Идти оказалось не близко. Примерно через 15 минут я только настигла реку, а еще через 5 нашла удобную заводь. Оглядевшись вокруг и никого не заметив, я скинула платье и зашла в воду. Вода была немного холодноватой и доходила мне примерно чуть выше груди.Я встала поперек течения я чувствовала, как вместе с ней уходят вся боль и грязь, которые были мне причинены за последние годы. Очнулась я от того, что кто-то бесцеремонно схватил меня в охапку, зажал рот, крепко прижал к себе и затащил в кусты камыша.
- Тихо, умоляю тихо. Я не причиню тебе вреда. Не шевелись... – услышала я шепот за спиной.
- Ммм, - борясь с возмущением едва смогла проговорить я.
- Тихо, - повторил он.
И тут я услышала шорох за кустами...На другой берег реки вылезли 2 бледнолицых. Один маленький и крепкий, второй высокий и худощавый. Маленьький явно был лидером в их отряде.
- Итак, Смит, вот за этой рекой находятся владения племени Сио. Практически все мужское население сейчас ушло на войну, и нам не доставит труда разорить эту деревушку,а там куча золота.
- Но мистер Кларк, там же сейчас только женщины и дети... – ужаснулся длинный.
- Это краснокожие, Смит. Они не люди. Собирай наших, завтра на закате выступаем. И надо отсюда уходить, пока нас не заметили. Хорошо что они купаются в заводи выше по течению, не хотелось бы лишится преимущества нападения врасплох.
Мы еще минут пять простояли неподвижно, и только тогда он отпустил меня и сразу же вышел на берег. Я повернулась и увидела того же юношу,которого недавно наблюдала подглядывающим возле вигвама.
- Нам надо спешить, - проговорил он, протягивая мне руку, - пойдем.
Я смотрела на него во все глаза и понимала что не могу голой выйти из воды, я пыталась нашарить взглядом платье на берегу, но вечно возвращалась вглядом к нему.
- Где мое платье?
- Я спрятал его как только услышал чужие шаги. Сейчас ...подожди... – он куда-то отошел и вернулся с моим платьем, - одевай быстрее и пошли. Нам надо спешить.
- Отвернись, - попросила я. Он улыбнулся и отвернулся. Но не успела я натянуть платье, он резко схватил меня за руку и потянул в сторону поселения.
Мы добежали за пять минут. Он вел меня совершенно не той дорогой, которой я шла до реки, но именно к тому вигваму, где я спала до этого.
- Мам, мы слышали ужасные вещи, - обратился он к Наоквэгижигоквэ, не отпуская мою руку, что не укрылось от ее взгляда.
- Это ваш сын?, - только и смогла вымолвить я.
- Да, это Ваби-Манидо, Белый Дух, мой сын и твой спаситель. А так же твой будущий муж, – проговорила она, и уже обращаясь к сыну сказала, - что ты видел, дитя мое?
- Я думаю, нам есть смысл обсудить это наедине, - сказал он матери, покосившись в мою сторону.
Я вырвала руку из его руки, и хотела сказать, что они не могут распоряжаться за кого мне выходить замуж, а за кого нет. Но они не обратили внимания на мое негодование и ушли от вигвама, кинув на ходу:
- Жди здесь.
Я была зла...Как они только могут распоряжаться моей судьбой! И за кого выдают замуж - за этого мелкого выскочку! Да никогда.... Я зашла в вигвам, нашла там какой-то старый нож и отправилась в сторону леса. Я не думала о последствиях, не думала о том, что они спасли меня.. Не думала я и о том, что им угрожает опасность. Я шла через лес напролом, все сильнее злясь на себя и на них. Ночь очень резко укутала темнотой лес - я практически не видела куда шла, но все равно продолжала свое движение. Потом я поскользнулась, упала в какой-то овраг, подвернув ногу, и тихо заскулила.
Я не знаю сколько я так просидела, накручивая себя, а ведь больше всего я злилась на то, что мои мысли постоянно возвращаются к нему. И когда я поняла, как было глупо вот так уйти, я услышала какой-то шорох. Затаившись как мышка, я начала прислушиватся, но нечего не услышала. Он появился как будто из неоткуда.
- Вот ты где, несносная девчонка, - в его голосе было столько боли и страдания, - Из-за тебя я задержался и могу не успеть привести обратно отряд.
- Извини, - я сникла и вся сжалась.
- Извини? Это все что ты хочешь мне сказать? Извини после того, как я, сломя голову, ищу ее по лесу, весто того чтоб помогать племени!? Извини!? – кипятился он.
- Ну...Я не просила тебя спасать меня.
- А я и не буду никогда спрашивать, спасать тебя ли нет. Я тебя уже спас тогда, и теперь ты моя будущая жена - и никак по-другому.
Он поднял мою голову за подбородок, посмотрел в глаза и сказал:
- Обещай, что дождешься меня.
В его глазах было столько страха и любви, что я сдалась.
- Я дождусь тебя... - тихо прошептала я.
Тогда он поднял меня на руки, нежно поцеловал и отнес до поселения.
- Нога к вечеру заживет. Жди. Я успею. Я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится, - сказал он запрыгивая на лошадь.
Я долго стояла и смотрела ему вслед, потом вытерла слезы и похромала к Наоквэгижигоквэ. Надо держать оборону.
)