Капризы перепутий

[DeletedUser]

Только бы писал почаще, а то задалбываюсь ждать продолжение в год по чайной ложке.((

 

[DeletedUser]

Капризы перепутий (продолжение)

Йохансон, О‘Райли и Кэвин „Скулбой” Мастерс.​

Бычок, будто почувствовал угрозу и отделившись от стада рванул со скоростью, способной озадачить хорошую скаковую лошадь. „Скулбой” уже метнул лассо, но его бросок и рывок животного совпали по времени, поэтому волосяная петля лишь зацепив край рога упала на землю.
- И-и-и-и-й-а-а-а-хо! – О’Райли издал клич и пустил мустанга с места в карьер.
Припав к шее лошади ковбой немного отвёл в сторону руку с готовой к броску петлёй. Расстояние потиху сокращалось. Бычок не мог всё время поддерживать былую скорость, а конь пастуха только начал разогреваться. Животные поравнялись. И в этот момент опытный Ким О’Райли метнул лассо. Не дёргая, выждав ещё секунду, ковбой немного изменил направление бега лошади, отдалившись от заарканенного вдруг резко дал шпор коню и сам дёрнул за конец верёвки. Бычок потеряв равновесие покатился по земле. Подняться ему уже не дали подоспевший Мастерс и Йохансон. Ким спрыгнув с коня махнул рукой подводе с жаровней и поспешил на помощь. Втроём они прижали бычка к земле.
- Тихо, тихо, тихо, малыш! – «Скулбой» как всегда успокаивал скотину, поглаживая дрожащий нос бычка, - Тихонько, маленький.
В это время подъехал Винки. Выхватив инструмент из жаровни он быстро поставил клеймо. Ковбои медленно отпустили животное.
Бычок почувствовал, что ему уже ничего не угрожает медленно поднялся. Кэвин похлопал того по шее:
- Ох и упрямые же вы ребята, - его слова предназначались всем остальным сородичам заклеймённого.
Йохансон опёрся о телегу и достал кисет. Остальные последовали его примеру.
- Пятнадцатый, - О’Райли выпустил струю дыма, - Что-то тяжеловато сегодня.
- Эти, с дальнего пастбища, - сказал Винки прикуривая, - Дикие. Они то и людей за свою короткую жизнь не видели.
- А кто их пригнал?
- Да вон, «Скулбой» и пригнал.
Молчаливый норвежец, как-то странно посмотрел на Кэвина.
- Как ты на них набрёл, - Винки, всё не мог прикурить, - Мы ещё в прошлом году думали, что их потеряли.
Кэвину «Скулбою» Мастерсу, хоть и было восемнадцать лет отроду, но ковбоем слыл опытным.
- На дальних пастбищах увидел следы стада, подумал опять скотокрады. Поехал по следам, - его рассказ нравился ему самому, - Помните того чёрного лонгхорна, которого Бади пригнал их Техаса?
Все молча кивнули.
- Так вот на него первого и набрёл в ложчине. Остальные были там же между деревьев. Вот и пригнал.
Старшие добродушно заулыбались.
- Так это ты один решил поехать последам скотокрадов? – наконец проронил до селе молчавший Йохансон.
- Ну да.
Норвежец сплюнул.
- Дурак, - и пошёл к своей лошади.
Удивлённый и вмиг погрустневший Мастерс оглядел всех недоумённо.
- Не обращай на него внимания, Кэвин, - О’Райли хлопнул мальца по плечу, - У Барри всегда был тяжёлый характер. Он по большому счёту всегда молчит, но что-то как скажет, так лучше бы продолжал молчать.
Последнюю фразу Ким сказал более громко, дабы быть услышанным виновником неловкой ситуации.
Йохансон никак не отреагировал, хотя и слышал.
- Винки, открой страшную тайну, - поняв, что от норвежца не добьешься даже драки, ирландец переключил свой разговор на старого ковбоя.
- Только за баксы, О’Райли, только за баксы, - старик, как и его друг, старый Сид, тоже любил шутить.
- Да брось. Я на счёт рассказа старого Сида. Ты то его знаешь лет двадцать. Он что, лично был знаком с Грязным Гарри?
- Мы с ним долго были трапперами, потом охотниками на бизонов. Но мы же не всегда вместе были. Возможно, где-то и пересекался. А что?
- Да я тоже кой чего слышал, про этого ублюдка.
Глаза Кима в момент стали ледяными.
- Да во всей Дакоте не найдёшь и дюжины людей, которые бы о нём не слышали, - Винки удивился реакции ирландца, - Может, расскажешь свою историю.
- Только за баксы, - Ким опять превратился в себя весёлого.


Противный голос старого пианино, не веселил, а нервировал, впрочем, как и пьяный музыкант. Он уже проигнорировал несколько резких выкриков в свой адрес и продолжал бить пальцами по клавишам инструмента с неистовством, на которое толкала производимая им мелодия. Однако при этом пианист имел такое вдохновлённое выражение лица, что парочка забияк решившая было его урезонить, возвратилась ни с чем так и не тронув музыканта.
Однако, из-за крайнего столика поднялся человек и медленно двинулся к нарушителю тишины. Широкий шаг и сильное покачивание, налитые кровью глаза, впрочем, как и полупустая бутылка в его руке говорили о том, что он крепко пьян. Человек медленно подошёл к пианино. С каждым звуком его лицо становилось всё более злым. Выждав ещё немного, он нанёс сильный удар бутылкой по затылку пианиста.
Все звуки салуна затихли вместе с прекратившейся музыкой. А человек, как ни в чём не бывало, двинулся к своему столику.
Кто-то бросился к музыканту. Но его душа уже покинула этот мир. Удар был очень силён.
Взгляды всех посетителей салуна устремились на убийцу, но злая, ехидная улыбка остановила самых рьяных.
- Весело, - голос донёсся от входной двери.
Произнёсший это слово, высокий, худой человек в чёрном пыльнике и, потерявшей свой цвет, шляпе смотрел на зал сквозь узкий прищур. Не говоря больше ни слова, вошедший, подошёл к телу, распластанному возле музыкального инструмента. Некоторое время он смотрел в открытые, мёртвые глаза музыканта. Присел, и закрыл глаза покойнику.
Поднявшись, вошедший потёр ладонью небритый подбородок, всё так же продолжая изучать зал сквозь узкий прищур. Увидев убийцу, он ехидно хмыкнул и уверенным, но медленным шагом двинулся к нему. Расстояние сокращалось. Человек, ударивший пианиста встал.
- А ты, Айк, так и не научился уважать простых людей, - лишним было бы уже говорить, что эти двое знакомы.
- Ты же, в свою очередь, любишь лезть в чужие дела, Гарри, - не смотря на самоуверенный тон испуг, в глазах Айка, был очевиден.
Далее, никто ничего не понял. Два выстрела слились в один. Правда, Айк выстрелил уже падая.
Гарри медленно подошёл к телу.
- Н-да, Айк, ты так и не научился уважать простых людей.